Армянство России на рубеже веков

Распад СССР, возрождение независимости Армении и образование на территории стран постсоветского пространства новых армянских общин актуализировали задачу их самоорганизации для сохранения национальной духовно-культурной самобытности (языка, истории, традиций, обычаев, религии) и создания благоприятных условий жизни армянства ближнего зарубежья.

Объединение потенциала армян в странах СНГ и Балтии способно оказать эффективную помощь (гуманитарную, экономическую, информационную и др.) в возрождении исторической родины и реализации общенациональных задач, прежде всего, в урегулировании карабахского вопроса и ликвидации последствий геноцида армян.

Дееспособные диаспоральные структуры в состоянии содействовать решению миграционных проблем наших соотечественников и связанных с ними вопросов социальной, правовой, психологической и культурно-образовательной адаптации мигрантов в новых условиях.

Демократические преобразования в странах ближнего зарубежья в целом создали политико-правовые условия для организационного оформления соответствующих институциональных механизмов общинной жизни.

Учитывая, что армянская диаспора в Российской Федерации ныне является самой многочисленной армянской общиной в мире (более 2 млн человек), а также принимая во внимание росс и й с к о - а р м я н с к о е стратегическое партнерство, геополитическую и экономическую роль России в международных делах, духовную и историческую общность армянского и русского народов, традиционно высокий потенциал армян России, вполне неслучайно, что от эффективной самоорганизации, прежде всего, российских армян во многом зависит успех самоорганизации армянства в странах ближнего зарубежья.

Новейшая история становления и развития армянских общественных объединений в России непосредственно связана с теми политическими процессами, которые происходили на этапе распада СССР. Можно с полной уверенностью отметить, что важнейшим катализатором самоорганизации российских армян с начала 1988 г. становится легализация карабахского движения, которое нуждалось в активной поддержке и эффективной помощи соотечественников. Карабахский феномен армянской консолидации стимулировал стихийное становление многочисленных общинных институтов, не имевших, однако, организационно-правового оформления изза отсутствия соответствующего законодательства и каких-либо функциональных связей между собой. Практически каждая неформальная общинная структура пыталась установить прямую связь с Арменией и Арцахом, и этим определялся их вклад в общенациональное движение.

В 1990–2000-х гг. армяне России предприняли ряд инициатив для более эффективной самоорганизации диаспоры в соответствии с объективными интересами общин и новым законодательством страны. С одной стороны, в большинстве субъектов Федерации, где проживает достаточно представительная армянская община (от 10 и более тысяч человек), создавались многочисленные общинные институты на местном и региональном уровнях. С другой – в центре на федеральном уровне трижды инициировался процесс образования армянской общероссийской общественной организации.

В частности, в 1993–1994 гг. Серж Джилавян создал «Московскую армянскую ассамблею» и «Международную армянскую ассамблею», в 1996– 1997 гг. Аркадий Вартанян инициировал процесс образования новой общероссийской структуры «Центр русско-армянских инициатив», в 2001 г. Ара Абрамян реализовал идею общероссийской организации под названием Союз армян России (САР), а в 2003 г. ему удалось создать Всемирный армянский конгресс (ВАК). Из всех названных инициатив на общероссийском уровне относительно успешным проектом оказался САР и его лидер Ара Абрамян.

Общий анализ организационно-содержательных процессов армянской диаспоры России позволяет отметить, что в соотношении центр – регионы более эффективными и по продолжительности, и по содержательности своей деятельности оказались местные и региональные армянские общинные институты в субъектах Федерации. Главным позитивом выступает тот факт, что в регионах присутствует заинтересованность в самоорганизации общинной жизни, функционируют в том или ином виде структурные единицы, в ряде случаев имеющие свои органы печати, воскресные школы и культурные центры. Каждая община пытается создать условия полноценной духовной и напределах своего региона, активизировать процесс возрождения и строительства армянских храмов, интересуется судьбой исторической родины, испытывает при этом типичные проблемы, связанные с трудовой миграцией наших соотечественников, проявлениями ксенофобии и экстремизма.

Это не означает, что на региональном и местном уровнях в деятельности армянских организаций нет недостатков, внутренних и внешних противоречий, проблем организационного, финансового, материально-технического, методологического, информационного и функционального порядка. Нередко общины в регионах распускались, но спустя время появлялись новые с изменением названий и (или) руководства. При этом очередная волна армянских беженцев из Нагорного Карабаха в середине 1990-х гг. стала катализатором новых инициатив по самоорганизации российского армянства (например, в Саратовской области).

Однако местные и региональные организации российских армян, как правило, не имели горизонтальных и вертикальных связей с аналогичными армянскими объединениями в других субъектах Федерации и с основной армянской общероссийской организацией. Зачастую слабые региональные организации повторяли типичные ошибки неудачных федеральных организаций (в том числе по отношению к местным структурам, как и федеральная организация по отношению к региональным структурам). Соответственно и связи с исторической родиной оказывались чисто формальными и носили эпизодический характер. Ни какой даже тени системности не приходилось отмечать. В этом я убедился, приобретя личный опыт работы и наблюдений за деятельностью армянской общины г. Саратова.

Во главе названных организаций, как правило, оказываются недостаточно эффективные кадры, в основном из мира бизнеса, которые пытаются использовать статус формального лидера общественной организации для развития собственного дела, придания приставки к имени и реализации иных личных амбиций. Активисты же и способные лица, как правило, теряют инициативу и долго не задерживаются в общинных структурах. Потребительский подход к такого рода лицам, не подкрепляемый соответствующей поддержкой и стимулированием их квалифицированной общественной деятельности в аппарате общины, отталкивает их от содержательной работы.


Что касается судьбы федеральных армянских общественных организаций, то сам факт их появления в новое время уже можно рассмотреть как положительный результат, учитывающий инициативу на местах, объективное желание армянства России к самоорганизации и консолидации. Другое дело, почему эти инициативы оказывались, как правило, неудачными и непродолжительными. Причин тому множество.

Прежде всего, это связано с неэффективностью лидеров, которые всегда оказывались из мира бизнеса, но, как правило, не имели достаточного или интеллектуального, или организационного, или политического опыта соответствующей работы, а то и всего этого в целом. Нередко личные амбиции формальных лидеров опережают и перевешивают интересы организации.

Серьезным промахом руководителей общероссийских армянских организаций является допущение дискуссий о наличии у них высоких политических амбиций, нацеленных на пост президента Армении. При этом не учитывались политико-правовые нормы, правила политической этики и возможные негативные (организационные и иные) последствия со стороны органов власти той же Армении для тех же лидеров и, что самое главное, возглавляемых ими организаций.

Излишние политические амбиции со стороны главы общероссийской организации приводят к обострению отношений, как минимум, с администрацией армянского государства, появлению нездоровых и вредных дискуссий о делении армянства на карабахцев и не карабахцев, внесению элементов раскола в дело консолидации диаспоры. В ряде случаев такое противостояние приводит к отторжению всей российской организации от эффективных связей и содержательной помощи исторической родине.

Как правило, результатом обострения отношений руководства диаспоры и Армении становится активизация правоохранительных органов вокруг лидера диаспоры (печальный опыт Сержа Джилавяна и Аркадия Вартаняна), а в случае крепкого покровительства избирается иная тактика по дискредитации диаспорального лидера, изматыванию его ресурсов, инициированию параллелизма (например, образование АРАДЕС во главе с Левоном Чахмахчяном) и оказанию иного давления.

Следовало бы также учесть, что ни один президент России не станет ввязываться в политическую авантюру и поддерживать формального лидера общероссийской общественной организации в борьбе за пост главы Армянского государства по той простой причине, что в современной Армении есть реальные политики, которые достаточно неплохо разбираются в целесообразности стратегического партнерства с Россией, прошли определенные этапы государственной деятельности, имеют опыт управления в условиях военного конфликта и достаточно известны российским властям и компетентным структурам, подготавливающим выводную информацию и прогнозы.

Лидеры армянских общероссийских организаций, как правило, в своем окружении часто подчеркивали, что они самые активные пророссийские политики и, будь они у власти в Армении, отношения с Россией были бы крепки и на порядок эффективнее. Однако реальная политика позволяет отметить, что и Кочарян, и Саргсян не менее последовательны в своей пророссийской ориентации. В то же время интересы Армении диктуют необходимость развивать отношения и с другими ведущими странами, от позиции которых многое зависит в раскладе сил на Южном Кавказе.

Следующей причиной известных провалов наших инициатив можно признать неэффективность организационного механизма и управленческой политики федеральных общинных институтов. Формально (по уставу), как правило, руководящими институтами организации выступают персональные должностные лица и коллективные органы, которые позволяют коллегиально принимать решения, источники же финансирования достаточно многовариантны. На практике же управление сосредотачивается в руках одного человека, финансовый и материальный вопрос поддержания организации тесно увязывается с личностью формального лидера, его амбициями, бизнес-возможностями и ресурсами. В результате общероссийская общественная структура превращается в очередной офис лидера-бизнесмена, в его карманную структуру для удовлетворения в лучшем случае персональных интересов, а в худшем – приводит к появлению различных слухов о целенаправленной антиармянской политике высших административных органов, которые контролируют формального лидера российских армян, а через него – общину и ее организацию.

Важным недостатком всех прежних инициатив остается отсутствие оптимального бюджета организации для реализации программ и проектов в соответствии с ее уставными целями и задачами, планами ежегодной работы. Бюджет отсутствует, поскольку нет прозрачности финансовых механизмов, все зависит от воли и кармана одного человека.

В этой связи нередко можно услышать и такой аргумент, что нельзя перекладывать функции государства на институты гражданского общества. Однако верно и другое, что при эффективной организации общинной деятельности, инвестировании в малый и средний бизнес с ключевым участием армянского капитала можно было бы создать новые рабочие места и более сносные условия для проживания наших соотечественников, поддерживать национально-культурные центры и воскресные школы, наладить эффективную работу аналитических центров и СМИ, более настойчиво добиваться защиты прав беженцев и трудовых мигрантов и т.д. Практически все привыкли продолжать пафосную риторику в кулуарах и застольях и всегда ссылаются на личные и производственные проблемы в случае прямого обращения к ним за поддержкой.

Возможно, они чувствуют и определенную зависимость от давления административных и правоохранительных органов, которые якобы не заинтересованы в появлении эффективной и независимой армянской общественной структуры, чьи интересы могут не соответствовать региональной политике правящих кругов.

Высказываются и иные экстравагантные аргументы – якобы «боязнь армянского бизнеса» последствий со стороны еврейского лобби, которое не заинтересовано в укреплении армянства как в России, так и во всем мире. Правда, этот тезис никак не помешал армянам в тех же США, Франции, Греции и т.д. создавать свои эффективные структуры и при необходимости вести конкуренцию с теми же евреями.

Участие представителей бизнеса в диаспоральных институтах вполне объективно, оправданно и весьма необходимо. Без их активности вряд ли армянская общественность способна будет реализовать эффективную диаспоральную политику. Проблема не в бизнесе, а в их отдельных представителях, самосознании и политической культуре.

В качестве очередного упущения в деятельности национальных общероссийских организаций можно выделить отсутствие эффективного органа печати. Лишь Аркадий Вартанян придавал СМИ важное значение. Возглавляемый им журнал «Центр русско-армянских инициатив» пытался выполнить роль коллективного организатора, на страницах его велась интересная дискуссия по различным вопросам армянства. Возможно, это обстоятельство объяснялось профессиональным прошлым самого А. Вартаняна. В то же время действующий САР не имеет своей газеты.

Относительно армянских СМИ в новой России в качестве положительных примеров можно отметить журналы «PRO Armenia», «Центр р у с с к о - а р м я н с к и х инициатив», «Армянский вестник», газеты «Юсисапайл», «Еркрамас» и «Ноев Ковчег». Однако помимо названных двух последних газет мы пока что не имеем других СМИ, а без СМИ нет одного из важнейших элементов системности в деятельности диаспоральных институтов. Наконец, серьезным общим недостатком федерального и регионального звена армянских общественных институтов выступает отсутствие эффективных и квалифицированных кадров, которые способны были бы заниматься общественной работой, оказанием бизнес-содействия, ведением правовой, научной, информационно-аналитической, культурной, молодежной, спортивной деятельности. Нет понимания содержания оптимального по количеству и профессионального по качеству аппарата, выработки методологии организационного строительства и функционирования общины, его финансирования и социального содержания. А без кадров – нет развития.

Очевидно, что для проведения солидной лоббистской деятельности интересов диаспоры и исторической родины необходимо иметь солидный капитал, корпус кадров, научные и информационно-аналитические центры, СМИ, эффективные связи с ведущими политическими силами и партиями России, Армении, Арцаха и мировой армянской диаспоры.

Возможно, есть и другие причины, которые приводят к низким результатам нашей деятельности: например, межличностные отношения известных лиц, недостаточное внимание к делам организационных институтов российской диаспоры со стороны ведущих национальных партий, имеющих опыт организации общинной жизни в странах дальнего зарубежья.


В России, а точнее, в Москве с середины 1990-х гг. открылся офис АРФ Дашнакцутюн под названием «Российско-армянское содружество». Необходимо признать, что из всех национальных партий лишь дашнаки стараются вести более основательную работу по установлению рабочих контактов с российскими политическими силами, участвуют в самоорганизации российского армянства, создают новые элементы общинной жизни, оказывают адресную помощь армянским воскресным школам, СМИ, скаутским и спортивным движениям. И это в условиях относительно неблагоприятного политико-идеологического фона под воздействием прошлых советских стереотипов антидашнакского толка и подрывной деятельности азербайджано-турецких спецслужб и организаций.

Все эти годы Дашнакцутюн направлял в Москву, как правило, весьма подготовленных и достойных партийных представителей, прежде всего, Эдуарда Оганесяна (крупного политического, партийного и научного деятеля) и новой волны дашнакских кадров, прошедших определенные этапы партийной и политической школы в Армении (Вардана Акопяна, Сейрана Багдасаряна и Юрия Навояна). Дашнаки осторожны и избирательны в своих действиях, обладают солидным потенциалом организации общинной жизни и деятельности в условиях диаспоры. Они не спешат примыкать к громко названным организациям нового времени, но и не отказываются от сотрудничества, которое может принести пользу общему делу.

АРФД – это та политическая сила, которая имеет идейного солдата и избирателя, выступает весомой политической силой в Армении, Арцахе, Джавахке и диаспоре, с которой следует связывать надежды полноценного сотрудничества общественных институтов. В то же время Россия с учетом ее роли и места в армянском вопросе и международных делах – это та страна, с которой необходимо укреплять отношения всем политически оправданным силам Армении и мирового армянства. Иными словами, дашнаки, которые создавались в 1890 г. с одобрения имперских властей в административном центре российского Кавказа – г. Тифлисе, с распадом СССР и независимостью Армении обязаны восстановить полноценные отношения и позиции в новой России.

Следует также признать, что опыт Союза армян России в сравнении с его предшественниками оказался наиболее удачным. Причина заключается в верном обозначении его целей и задач, структурных механизмах, наличии веского административного ресурса президента союза г-на А. А. Абрамяна. За прошедшие 9 лет САР, а точнее его руководителю Ара Абрамяну, удалось занять нишу армянской общественно-политической деятельности, провести ряд эффективных и громких мероприятий (российских и международных конференций, опубликовать ряд фундаментальных трудов армянских ученых, в течение 7 лет проводить ежегодные Дни САР в Армении и Арцахе, реализовать некоторые гуманитарные и образовательные программы, инициировать процесс и создать ВАК, осуществить благотворительные акции – включая освобождение армянских летчиков и российских моряков из африканского плена).

Тот же А. Абрамян смог создать относительно благоприятные условия для развития научно-исследовательской деятельности по проблемам арменоведения и востоковедения. Прежде всего, здесь следует признать достижения Московского института международного права и политологии при САР и ВАК, издание при спонсорском участии Ара Абрамяна фундаментальных научных исследований профессора международного права Юрия Барсегова по проблемам геноцида армян и Нагорного Карабаха. Сборники документов, подготовленные Ю.Г. Барсеговым, имеют научную и практическую новизну и значимость, могут использоваться в образовательной, научно-исследовательской и политической практике. Президент САР смог обратить внимание на новое поколение исследователей и вовлечь их в активную научную и практическую деятельность возглавляемых им организаций.

Значителен личный вклад Абрамяна и в развитие российско-армянских отношений, в оказание экономической и гуманитарной помощи Армении и Нагорному Карабаху, в поддержание главы Ново-Нахичеванской и Российской епархии Армянской Апостольской Церкви архиепископа Езраса.

Конечно, сказанное не означает отсутствия недостатков в деятельности САР. Возможно, всего этого мало, но других примеров пока что нет. Не особо видно желание представителей диаспоры, обладающих значительными финансовыми и иными возможностями, к объединению усилий и оказанию помощи представителям общины и исторической родине под флагом САР, ВАК или какой-либо иной организации. Вечные же споры, кто лучше и кто прав, создают порой атмосферу круговой поруки и нежелания что-либо делать.

Не ошибается тот, кто ничего не делает. В то же время, если новая волна армянской общественности, интеллектуальная и бизнес-элита диаспоры, будет каждый раз начинать с чистого листа, с очередного развенчания «культа» и ошибок прежних лидеров, с попыток получить очередную структуру и мелькать перед объективами камер с громкими обещаниями, то эта инициатива заранее обречена на провал и повторение ошибок своих предшественников. Да и элитой такое сборище вряд ли можно назвать.

Важно обобщить положительный и негативный опыт прошлого, не стесняясь выдвигать молодежь на ответственные роли в общественной деятельности и готовить их к профессиональной политической и научной деятельности.

В то же время мы имеем ряд положительных примеров, когда армянские предприниматели реализовывают достаточно неплохие индивидуальные программы оказания помощи исторической родине.

Так, Рубен Вартанян разработал весьма интересную и дорогостоящую программу «Армения 20–20». Правда, какая же модель экономического развития из всех известных оказалась более привлекательной и эффективной для Армении при участии программы Р. Вартаняна – пока для широкого круга общественности неизвестно, хотя в Ереване появился новый банк и есть свои люди в правительстве. И то неплохо.

Другой не менее известный бизнесмен Левон Айрапетян ведет достаточно активную и полезную деятельность по оказанию эффективной помощи Арцаху (преимущественно своей малой родине – селу Ванк). У него достаточно много творческих программ и планов по подъему местной демографии, восстановлению средневековой столицы Нагорного Карабаха г. Шуши, строительству новых объектов в Мардакертском районе и т.д.

Каждый в отдельности делает что-то важное, а вместе чтото не получается. Какие цели они при этом преследуют? Уверен – благие, а иначе зачем, они и так известны и самодостаточны благодаря своим интеллектуальным и финансовым возможностям. Правда, ни у Вартаняна, ни у Айрапетяна, ни у Абрамяна, ни у какого другого армянина не хватит денег, сил и времени одному разрешить все проблемы Армении и Арцаха.

Мне часто приходилось слышать, что евреи, создавая «Всемирную сионистскую организацию» в 1897 г., исходили из необходимости воссоздания национального государства Израиль, и это помогло им консолидировать многочисленную еврейскую диаспору, предложить достаточно эффективный институциональный механизм, который и по сей день продолжает объединять мировое еврейство. У армян же есть свое государство, потому и нет более высокой идеи консолидации.

Всякие сравнения, как правило, хромают. И все же я позволю себе предположить, что и у армянства есть немало высоких идей для объединения. И это не только вопрос Нагорного Карабаха и ликвидация последствий геноцида армян. Это, прежде всего, вопрос возрождения Армянского государства как действующего, так и нового с учетом решения армянского вопроса.

И второе. Диаспора вряд ли когда-нибудь, даже при самых благоприятных условиях, способна будет полностью вернуться на историческую родину и этнические территории. Армяне, очевидно, как и евреи, проходят новый этап в своем историческом развитии – постнационального государства. Появление масштабной диаспоры в силу известных исторических причин – это свершившийся факт, который, однако, при эффективной организации диаспоральной политики способен оказывать действенную помощь и исторической родине, и самой диаспоре. Отсюда задача укрепления диаспоры как объекта и субъекта армянской политики через капитал, самоорганизацию, образование и связь с исторической родиной. Это важно и по той простой причине, что, находясь вне Армении, армяне желают оставаться армянами.

Александр Сваранц, доктор политических наук