Май – месяц наших героических побед

В новейшей армянской истории месяц май, по некой непостижимой закономерности, выделяется чередой героических побед. Как отметил президент РА Серж Саргсян, «гордые и отважные сыны армянского народа в рядах Советской армии, войсках союзников, в партизанских отрядах и в рядах движения Сопротивления проявили исключительные примеры героизма и патриотизма. День Победы был заново осмыслен 9 мая 1992 года после освобождения Шуши, где в такие же майские дни в окопах закладывалась история новых армянских подвигов. В навязанной нам войне мы доказали, что готовы с оружием в руках защищать свободу и независимость нашей Родины, право нашего народа на мирную жизнь. В основе наших нынешних побед лежит победа наших дедов». Сегодня мы публикуем эксклюзивное интервью, которое дал газете «Ноев Ковчег» начальник Главного штаба Вооруженных сил Республики Армения генерал-полковник Юрий Хачатуров.

– Юрий Григорьевич, Вы стояли у истоков формирования нашей национальной армии. Как оцениваете 17-летний путь ее становления?

– Знаете, эти 17 лет прошли очень быстро и, я бы даже сказал, незаметно. Мы повзрослели. Повзрослели вместе с нашей героической армией. За эти годы была проделана большая работа, и уже видно, как наша армия выросла и возмужала. В сравнении с 1992 годом, когда было всего четыре солдатских полка численностью по 600-800 человек каждый, сегодня у нас серьезная армия, в которой есть корпуса, рода войск, авиация, ПВО, артиллерия. По оценкам специалистов, Вооруженные силы Армении считаются одними из лучших в регионе.

– Проведенные в прошлом году военные реформы предусматривают разделение функций Министерства обороны и Главного штаба. Что означает это на практике?

– Классическая схема предполагает полное разделение функций на гражданский и военный состав. Но, исходя из нынешних реалий и учитывая специфику нашей оборонной системы, новым законом «Об обороне», принятым в этом году, мы внедрили комбинированный вариант.

Дело в том, что должность министра обороны – это политический портфель. И скажем, к примеру, не исключен вариант, когда на очередных выборах может победить та или иная политическая партия, которая на должность министра обороны выдвинет своего кандидата. И этим кандидатом может оказаться женщина - хороший грамотный политик, но слабо разбирающаяся в военных вопросах. Это надо учитывать. Поэтому, согласно закону «Об обороне», министр обороны, будучи гражданским политическим лицом, является непосредственным руководителем Вооруженных сил, но управляет войсками начальник Главного штаба – как самый высокопоставленный военный. Иначе говоря, министр обороны управляет всеми Вооруженными силами через начальника Главного штаба.

На сегодняшний день внедренная система эффективно действует. Причиной этому является и тот факт, что нынешний министр обороны Сейран Оганян – военный человек, имеющий богатый опыт управления войсками. Он был начальником Генштаба, много лет командовал Армией обороны НКР. Возможно, в будущем, в случае изменения правительства, новая система выявит свои сильные и слабые стороны.

– Можно сказать, что у нас хорошая профессиональная армия?

– Профессиональная армия полностью комплектуется по контракту. Причем в мировой военной практике ее эффективность оценивается с полярных точек зрения. На мой взгляд, армию надо формировать по комбинированному принципу. Опыт современных войн и военных операций, например в Ираке или Афганистане, явно показал, что дух патриотизма среди солдат срочной службы намного выше, чем среди контрактников. И наша последняя война также тому подтверждение. Во многом победа стала возможной благодаря мужеству молодых ребят-срочников, которые встали на защиту своего Отечества. Вместе с тем я ни в коей мере не умаляю возможности контрактной службы.

На сегодняшний день у нас уже служат на контрактной основе около 10 тысяч человек, в том числе, из сержантского состава. Предполагается, что в течение ближайших 7-8 лет их число увеличится вдвое. Постепенно мы перейдем на контрактную основу, и только тогда можно будет сказать, что наша армия действительно имеет статус профессиональной. Это долгий процесс, который займет определенное время и потребует финансовых затрат. Вместе с тем хочу заметить, что Вооруженные силы Республики Армения хорошо подготовлены в профессиональном смысле. И это не игра слов. Я просто приведу небольшой пример. Когда в 1992 году проводились первые серьезные военные операции, у нас в наличии было всего несколько танков и не совсем подготовленные экипажи.

Последнее обстоятельство вполне объяснимо: еще не было боевого опыта ведения боя. Сегодня боевая подготовка в армянской армии достаточно высока, а техническая оснащенность при необходимости позволяет, к примеру, использовать до ста танков одновременно.

– Наше государство прилагает все усилия для повышения боеспособности армии, включая техническую оснащенность. В данном случае подразумевается модернизация старых образцов вооружения или закупка новой техники?

– По большому счету, потенциал армии можно изменить, изменив соответственно количество личного состава и технику вооружения. Это по большому счету. Но на практике ситуация обычно варьируется. Можно приобрести технику старшего поколения, если имеются, например, боеприпасы к ней. В принципе, это решает задачу и экономит средства. С другой стороны, благодаря собственной технической базе у нас решаются вопросы по модернизации образцов вооружения, оставшихся в основном с советских времен. Однако в вопросах авиации, противотанковых средств, комплексов ПВО мы делаем ставку на самую современную технику.

Не так давно мы, первые среди стран СНГ, провели техническое обслуживание № 1. И по результатам могу сказать, что вся военная техника находится в отличном состоянии с большим техническим резервом. В частности, автомобильная техника боевой группы имеет очень высокий КПД технической готовности. А бронетанковая практически всегда соответствовала 100-процентному индексу. И если 1-2 танка выходят из строя, то буквально в течение месяца их полностью восстанавливаем. У нас достаточно мощная система ПВО, которая значительно превышает возможности Азербайджана. Очень надежно прикрыт Ереван, как и все воздушное пространство Армении. Конечно, есть проблемы, но они скорее внутреннего порядка и, в принципе, решаются в рабочем режиме.

– Означает ли это, что в техническом плане наша армия оснащена значительно лучше армии противника?

– Я бы сказал иначе: у нас техника в значительно лучшем состоянии и этим мы выгодно отличаемся от нашего противника. Не секрет, что Азербайджан постоянно увеличивает количество военной техники по всем позициям, закупая танки, авиацию, гаубицы, системы ПВО, артиллерию. Однако, по имеющимся у нас данным, наращиваемое количество не соответствует качеству по причине неисправного состояния и плохого качества обслуживания. С другой стороны, хочу отметить, что шаги Азербайджана по модернизации своей армии не остаются безответными и Армения предпринимает контрмеры по повышению своей обороноспособности.

– Г-н Хачатуров, как сегодня относятся молодые ребята к службе в армии? Например, в нынешний весенний призыв были желающие «откосить»?

– Во-первых, хочу заметить, что в нашей стране большое внимание уделяется патриотическому воспитанию подрастающего поколения. Как известно, в 2008 году Министерством обороны и Министерством просвещения было подписано совместное распоряжение о прикреплении всех школ и учебных заведений республики к воинским частям. Это очень важный документ, так как предусматривает системный подход в воспитательно-патриотическом процессе среди школьников.

Вопросами призыва я непосредственно занимаюсь уже год. И могу с уверенностью сказать, что не «косят». Призыв всегда проходит спокойно, в обычном плановом режиме. Призывники, их родители, родственники с пониманием относятся к необходимости прохождения службы в Вооруженных силах Армении. Скажу больше. Очень много случаев, когда молодые ребята сами приходят ко мне на прием по личным вопросам с просьбой направить их служить на границу. И знаете, иногда непроизвольно возникает мысль, что этим высоким, красивым, статным ребятам надо служить где-нибудь в элитном подразделении или особом полку, а они просятся на самые сложные участки, в окопы, в траншеи, на границу, где непосредственно перед ними стоит противник. И таких ребят очень много. Вряд ли в них говорит юношеская романтика. Скорее это осознанный выбор молодых ребят, которые по примеру своих отцов тоже готовы защищать нашу независимость.

– Основная задача, которая поставлена перед нашими войсками – это охрана наших рубежей. Какова сегодня обстановка на границе?

– Все бывает. Приграничные села периодически обстреливаются с окрестных азербайджанских позиций. При этом хочу подчеркнуть, что армянская сторона, в отличие от азербайджанской, воздерживается от обстрела сел на сопредельной территории. Сегодня в азербайджанском плену находятся трое наших солдат, которые заблудились в горах. Это очень тяжело переживать, зная, что твои солдаты находятся у противника. В настоящее время предпринимаются все меры, в том числе и через Красный Крест, для их возвращения. Мы должны сделать все, чтобы вернуть их на Родину. Домой. К родителям.

У нас в плену находится рядовой Гасанов, который просит политического убежища. Пока идет расследование этого инцидента. Но уже ясно, что его переход к нам связан с неудовлетворительным положением в его части в плане социальной, материальной, дисциплинарной обстановки. И раз уж затронут этот вопрос, то скажу, что, судя по информации, которой мы сегодня обладаем, коррумпированность в воинских эшелонах азербайджанской армии настолько велика, что говорить о воинской дисциплине там трудновато… Речь идет, например, об обычном солдатском довольствии, которое банально разворовывается, чего не должно быть по определению. Отсюда голодные и вшивые полки, известны случаи чесотки… А ведь время-то какое - современное. Поверьте, это не голословные заявления. У нас есть достаточно возможностей для уточнения подобных фактов армейского беспредела.

– В одном из своих интервью министр обороны РА Сейран Оганян отметил, что «строгость в армии необходима, но она не должна перерастать в оскорбление личности солдата». Скажите, пожалуйста, такое негативное явление, как «дедовщина», существует в нашей армии?

– Пожалуй, тут нужно говорить не о фактах «дедовщины», а скорее о фактах переноса в армию негатива из гражданской жизни. Бывает, что приходит в армию солдат, чувствующий себя хозяином положения в силу, например, воспитания, которое он получил в гражданской жизни: в семье, в школе, среди своих сверстников. И когда солдат приходит с готовым мировоззрением – не подчиняться, ситуация, попросту говоря, начинает накаляться. Процесс адаптации к новым армейским условиям жизни у таких новобранцев, конечно, проходит намного сложнее. Мы стараемся снивелировать эти моменты. С другой стороны, меры наказания применяются и к командирам, которые нарушают этику межличностных отношений.

– Но в таком случае, может быть, альтернативная служба станет для таких новобранцев более приемлемым выходом?

– Тема прохождения альтернативной воинской службы у нас озвучивалась неоднократно.

Имеются соответствующий закон, приказы, программа, правила по регламентации прохождения воинской службы на альтернативой основе. Но, в общем-то, стоит заметить, что в Армении она не прижилась. В силу вековой ментальности служба на альтернативной основе в нашем обществе и в воинских коллективах не приветствуется: мужчина должен служить, а не выносить, простите, горшки. Это гордое чувство, видимо, генетически заложено в нас, и, на мой взгляд, по этой причине ребята-срочники не спешат на альтернативную службу. То же самое можно сказать и о сектантах или пацифистах, которые обычно наиболее рьяно пытаются доказать несовместимость их убеждений с воинским уставом. Тем не менее, даже они предпочитают обычную воинскую службу без каких-либо ссылок. Кстати, с введением института представителей церкви в полках ситуация значительно улучшилась. Это доброе дело, которое идет на благо. С другой стороны, можно упомянуть гендерную политику в армии, где у нас служит около 2000 женщин. И, поверьте, как ни странно, они тоже не стремятся на альтернативную службу. И хотя в уставе нет особых оговорок по этому поводу, тем не менее срабатывает наш менталитет - веками выработанное уважительное отношение к женщине. Женщины служат у нас в основном в штабах, секретных частях, телефонистками на узлах связи.

– Как-то экс-советник президента США Г. Киссинджер заметил, что основа геополитического успеха его страны заключается в информационной экспансии с одновременной защитой собственной информационной среды. На Ваш взгляд, не взял ли Азербайджан эту фразу на свое вооружение, выпустив не так давно очередную информационную «утку» против Армении?

– Да, это была настоящая жирная «утка», в которой, кстати, не было ни грамма правды. Какой-то генерал подписал где-то неграмотный и не подтвержденный фактами документ, который к тому же был преподнесен очень неуклюже. Выпущенная «утка» не достигла цели, которую поставил перед собой Азербайджан. Сенсация не состоялась. Очень обоснованно опроверг эти претензии министр иностранных дел РФ г-н Лавров. Хочу заметить, что в Азербайджане больше любят говорить о том, чего на самом деле нет, то есть выдавать желаемое за действительное. Там мало знают о том, что у нас делается. Больше говорят о том, чего нет.

– Президент Азербайджана Ильхам Алиев неоднократно говорил и продолжает говорить с различных трибун о том, что Карабах никогда не будет независимым.

– Говорить он любит, особенно когда едет в Европу. Эти разговоры, в основном, для внутреннего потребления, для поддержания имиджа хозяина страны. А подобные высказывания можно назвать лишь информационной игрой на самоутверждение. Не более. Знаете, есть одно простое выражение: «Хотеть не вредно». В данном случае по-другому и не скажешь. Можно размахивать кулаками. Но будь там чуть-чуть уверенней, что выполнят свою авантюру, то уже давно бы развязали очередную войну. Возможно, потенциал у них всегда был выше: и в людском резерве, и по технике, и по вооружению. Так было и в период военных действий 1992-1994 годов. Но разве Азербайджан был блокирован, как Армения? Разве у них не было тогда нефти? Или после распада Советского Союза там осталось меньше вооружения? Все это было в значительно большем, чем у нас, количестве. Но достичь тогда своей цели Азербайджан не смог. Не сможет и сейчас, по истечении 20 лет. Мы считаем, что Карабах никогда не сможет быть в составе Азербайджана. В этом уверен каждый армянин.

– Можно ли сказать, что провоцирующим фактором в информационных войнах может стать даже непреднамеренная утечка информации? Что делается для ее предотвращения?

– Сегодня во всем мире уделяется достаточно большое внимание защите собственной информации не только от конкретного, но и вероятного противника. И закрывать глаза на существование этой проблемы уже не приходится. Основной акцент, естественно, сделан на бдительность. Не секрет, что иностранные разведывательные структуры не гнушаются ничем, информация об армии по крупицам собирается из разных источников. Я уже не говорю о современной разведывательной спецтехнике. Сделать вывод по совокупности собранного материала, например, из телефонных переговоров – дело специалистов. В нашей стране тоже работают иностранные службы, специализирующиеся на сборе подобных сведений. Могу лишь сказать, что мы тоже ставим свои защитные блоки, предотвращающие утечку, например, речевой информации. Поверьте, такие возможности у нас есть. Большую системную работу внутри нашей оборонной структуры проводит министр обороны РА Сейран Оганян, уделяющий вопросам информационной безопасности большое внимание.

– Сегодня для Армении гарантией ее безопасности является интеграция в рамках военно-политической структуры ОДКБ и укрепление союзнических отношений с Российской Федерацией. Как удается сохранить баланс между системой ОДКБ и блоком НАТО?

– Всегда можно найти добрую середину. Это политика международного сотрудничества с разными полюсами мировой безопасности. Из договора понятно, что участие Армении в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира» направлено на приближение Армянской национальной армии к европейским военным стандартам. Установление союзнических отношений со многими странами и структурами безопасности способствует укреплению боеспособности ВС РА, обогащению и модернизации военно-технической базы.

Однако первичное стратегическое значение в нашей военной политике направлено на укрепление союзнических отношений с Россией и с ОДКБ. Причем с Российской Федерацией это достаточно высокий уровень сотрудничества, что подчеркивают главы наших государств.

– Юрий Григорьевич, у Вас богатая военная биография. Вы прошли Афганистан. Имеете высокие правительственные и боевые награды. А потом была наша война, где миролюбивый и созидательный народ прославился своим героизмом…

– Мы воевали не за награды, а за нашу независимость. Наша армия мужала в этих боях. Тогда мы потеряли много людей. Особенно трудно было говорить родителям о гибели их сыновей, совсем еще молодых ребят. Это были настоящие герои. Очень больно вспоминать, но хочу рассказать, как в одной из военных операций был ранен наш солдат. Он мог сдаться - в то время обмен пленными проходил относительно легко. Но предпочел подорвать гранатой себя и еще четырех солдат из армии противника. Его тело потом долго возили по азербайджанским частям, чтобы показать, как надо воевать и что такое настоящий героизм. Такими патриотами, защищающими нашу независимость у нас в армии были все. Благодаря им, героям и патриотам, мы с гордостью сегодня можем говорить, что история создания армянской армии – это история становления армянского государства.

В преддверии майских праздников я хочу поздравить ветеранов Великой Отечественной войны, ветеранов Карабахской войны, наш народ, нашу армию с праздником 9 мая. Хочу пожелать того, что больше всего нам всем сегодня надо – мира. Чтобы не было войны, чтобы люди любили и уважали друг друга, чтобы стали добрее.

С праздником Победы!

Наталья Оганова