[Главная страница] | [Агатангелос - Содержание] | [Библиотека Yerevan-City.Com]

 

ПАМЯТНИКИ ДРЕВНЕАРМЯНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

АГАТАНГЕЛОС

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИСТОРИИ АГАТАНГЕЛОСА[1]

 

1. Бурное и страстное желание мореплавателей — это [спастись от бури и] достигнуть пристани с чувством радости и умиротво­рения (Пс. 106.30). Вот почему, алчные и корыстолюбивые, они ради этого вступают в битву с бушующими волнами и противны­ми ветрами, рожденными бурей (ср. Пс. 106.29). Дружно взнузды­вая веслами древесных коней, скрепленных железными гвоздями, подбадривая друг друга, они с сомнением и страхом в сердце отпускают поводья, бесследным ходом и недвижимыми ногами несутся по голубой долине, летят по морю, преодолевая натиск морских валов, где разъяренные волны громоздятся как горы и низвергаются вниз, как сказано в песне искусного гусляра-песно­певца Давида: «Восходят на горы, нисходят в долины» (Пс. 103.8).

Едва спасшись от волн, они спешат каждый в свой уезд пове­дать близким и родным свой рассказ о неимоверных трудностях, возникших на пути, о неутихающих содроганиях и волнении бур­ных вод, о том, как ради прибыльных барышей они подвергали себя опасностям и ради успешной торговли закладывали себя, состязаясь со смертью, надеясь одержать верх, хотя и видели страшную ярость катящихся бурных волн, которые под натиском буйного ветра, переливаясь разными цветами, громоздясь, пени­лись и валами катились друг за другом, но [мореплаватели, нако­нец] достигнув суши, окаймленной песчаным берегом, ликовали.

2. А те, кто, находясь на краю клокочущей пучины [ср. Пс. 105.24], объятые ужасом, хотя предчувствуют конец и видят, что движутся над жуткой толщей сотрясающихся страшных вод, все же думая о возможном [спасении], стремятся противостоять вол­нению огромного моря в надежде на то, что, вернувшись с бо­гатством, каждый с чувством радости покажет своей семье приобретенное и похвалится добытым перед соседями. Ибо они [стремятся] в меру своих сил избежать нищеты и спасти стражду-[21]щих домочадцев от притеснений ишханов[2], берущих подати под залог. И из принесенных барышей они погашают их долги, осво­бождая от опасности рабского ярма налогов, налагаемых царями, чувствуя облегчение. [Благодаря этому] они приобретают себе друзей, а среди врагов пользуются славой щедрых и преуспеваю­щих людей, доставляя радость тем, кто их любит.

3. Поэтому они ведут жестокую войну среди вздымающихся водяных гор и ниспадающих морских долин, стремясь найти [путь] к спасению своей жизни, дабы, выбравшись из крутящихся бурным вихрем пучин водоворотов, достигнуть безопасной приста­ни. Ибо много рискующих своей жизнью не из-за алчности, а из-за лишений, нищеты и крайней бедности; такие, не колеблясь, подвергают себя опасности и, попав в долги, ищут способа запо­лучить двойную выгоду: ублажить заимодавцев и одновременно заполучить наибольшую прибыль.

4. Ибо [среди них] большинство таких, кто, зная о возможных бедах, готов перенести все тяготы купеческого ремесла. Но есть и много таких, кто свое богатство использует для блага страны, украшая царей приобретенным драгоценным жемчугом и различ­ными благородными каменьями и разноцветными тканями. Они поднимают также нищих, делая их достойными [хоть] какого-то уважения, украшают страну новыми и прекрасными благами. Они удовлетворяют потребности, принося большую пользу, забо­тятся о нуждах неимущих людей, многих кормят, заполняют так­же дома лекарей различными полезными лекарствами и благоу­хающим ладаном и, доставляя необходимые для врачевания по­лезные коренья, довольствуют нуждающихся. Они украшение го­родов, они величие областей, они мерила длинных дорог и путни­ки земли, они вкусители чужбины. Они радость для всех, они си­ла для многих, они мощь мира; они одевают нагих, насыщают го­лодных, напояют жаждущих, накапливают сокровища для бога­тых.

5. Несмотря на приневоленность необходимостью, они научи­лись противостоять горю, спасать себя и другим приносить поль­зу. Эта привычная мудрость и стала для них утешением. Путе­шественники, обычно разъезжающие и странствующие по торго-[22]вым делам, творя небольшие дела, в тысячу и десятки тысяч раз умножают [свое достояние]. Поэтому и, погружаясь в поседев­шие скопища волн необъятного моря, они одолевают его не си­лой [своей] воли, а захваченные стремительным ветром, бьются во всепоглощающей и неохватной пучине ради извлечения выго­ды. Находясь между жизнью и смертью, они имеют выбор — либо жизнь, либо смерть, и из этих двух им достается что-либо одно.

6. Подобно этому, мы видим грозящую опасность, принуж­дающую нас больше по необходимости пускаться в плавание по морю мудрости. Ибо нет человека среди людей, который взвалил бы на себя столь тяжкий труд, если бы не последовавший высо­чайший приказ, заставляющий без промедления взяться за него. И кто бы мог взять на себя смелость исследовать морские глуби­ны? Лишь тот, кто, желая принести пользу людям, пускается в долгий путь для прибыльной торговли. Точно так же и мы, но не дерзко и бездумно, как отроки, сломя голову бросились вперед, а приневоленные силой приказа налоговзымателей-князей пусти­лись в плавание по морю книг истории.

7. Ибо царский приказ приневолил скудную лавку наших зна­ний и потребовал от нас в виде дани изложить общеизвестные повести о тех событиях, которые имели место у нас в прошлом. И нам пришлось приложить большие усилия и много труда для то­го, чтобы оставить вослед идущим последовательное изложение повествований, достойных упоминания из века в век. Не по доб­рой воле мы пожелали согласиться сделать это, а [лишь потому, что] не смогли пойти против царских повелений. И вот, согласно [высочайшему] повелению, поведаем [вам обо всем этом] в пре­делах наших сил и возможностей. Взяв на себя этот труд, мы приступим к торговле словом и, преисполненные трепета и стра­ха, представим приличествующее изложение истории. Ибо, по­ставив перед собой цель и подробно исследовав страницы исто­рии, мы выносим на продажу все[3], что узнали из книг [о деяниях] смертных, изложив это в исторической последовательности, по порядку, повременно, соответственно происходившим событиям, согласно (исходившим) повелениям. [23]

8. Что же касается духовного величия и добродетели истин­ных боголюбцев [св. мучеников за веру], то они щедро и достой­но украшают собой корону царей, подобно изумительному свет­лому жемчугу совершенной формы, не имеющему изъяна или трещины, ибо [подобны] благородным каменьям из страны Ин­дийской, которые своим великолепием украшают царские коро­ны и венцы. Но может ли кто-нибудь случайно найти [все] это? Разве что богатые купцы, затрачивающие много труда, пекущие­ся о довольствии и длительных странствиях и прилагающие ог­ромные усилия, дабы найти [сокровища] и украсить ими царей. Но их сияющего света хватает не только для украшения ими царей и лицезрения другими, но и для украшения всех: [они] ос­вещают всех, всех наполняют, всех удовлетворяют, всех лечат. Царям [они] придают великолепие, подобно сияющему венцу, за­вершающему корону, [они] обогащают также бедных, очищая, подъемлют из праха (Пс. 112.7), делая их равными князьям (ср. I Цар. 2.8), а также наполняют страны благостью, а весь год — сла­достью.

9. Они с небесной щедростью удовлетворяют потребности, уготавливают покой для изможденных трудами: они — пища неоcкудевающая, полная всяческих благ, они могут принести ис­целение без лекарств, ладана и корней, они человеколюбием Гос­пода своего могут благоустроить города, они молитвой мучени­чества могут возвеличить мир, могут указать небесные пути воз­несения к Господу, они путники дорог царствия Божьего, они подверглись мучениям во имя Господа своего и плоды своего му­жества оставили миру. Они жизнь и спасение для тех, кто обни­щал из-за грехов, они сокрытое на земле сокровище небесного царя. Они одевают нагих, тех, кто из-за грехов стал нагим, подоб­но Адаму, облекают [их] в светлые одеяния. Они насыщают го­лодных, тех, кто голоден грехом незнания. Они напояют жажду­щих чашей добродетели. Они больше дают небесного напитка тем, кто имеет в избытке, ибо «кто имеет, тому дано будет и приумножится» (ср. Мт. 13.12; 25.29; Лк. 8.18). [Они] для всех открывают врата милости человеколюбивого Христа. Поэтому и [24] возлюбили Господа своего и любимы Им, и по их ходатайству удовлетворяются все нужды.

10. Такой жемчуг является украшением и славой не только для души, но и для тела, ибо благоустройство мира даровано Богом их заступничеством, ибо милость Божья, снисшедшая на них, да­рует раскаяние и искупление. Ибо ради этого они пустились в плавание [по морю] бушующих мирских грехов, подвергая себя опасности, упорно борясь с волнами, плывя над бездной, чтобы дойти до пристани мира небесного кормчего. Они преподнесли венец гордости светлому царю, избегнув бури нечестия, дошли до города, подготовились к непреходящей радости и, нагружен­ные драгоценным жемчугом, увенчанные каменьями духовного света, отдали свои жизни, приняв мучения, и возвысились непре­ходящим величием и держат непоколебимо, безбедно, недвижно устройство мира, утвердив его на кораблях веры своей.

11. А кто и какую [подходящую] цену может дать такому то­вару? Да, да, самую хорошую. Нужно только добровольное жела­ние сердца, обратившегося в слух, с верой напрягшего уши — восприемника заветов. И тотчас, подобно подвешанной на ушах серьге, она превратится в прекрасное украшение. Лишь склони голову, и на нее будет возложен духовный венец, который укра­сит тебя более, чем драгоценные каменья. Только откликнись на царский призыв, и тотчас сладкое благоухание пищи обволокнет твое обоняние, только возжаждуй любви, и тотчас источник жиз­ни, избавив от засухи, утолит испытываемую тобой жажду, толь­ко смой с себя порок, и тотчас облачишься в неувядаемое и свет­лое одеяние, более прекрасное, чем [наряд] благоуханного цветка лилии.

12. Итак, взяв на себя труд проникнуть в глубины истори­ческих сочинений, обратимся к тем, кто готов мудро обратить слух к нашему полезному повествованию. И вот до меня, Агатан­гелоса[4], из великого города Рима, обученного отечественной нау­ке, изучившего римскую и греческую литературы и не очень несведущего в искусстве письма, дошло повеление. С этим я при­был ко двору Аршакидов[5], в годы отважного и доблестного, му­жественного и воинственного Трдата, который, будучи храбрее [25] всех своих предков, превзошел их в доблести и как борец совер­шил богатырские подвиги на поле брани.

Он повелел нам повествовать правдиво и не слагать приятных легенд о его храбрости, [превознося] его более, чем следует, а [поведать] о событиях, происшедших в разное время, об обстоя­тельствах, о больших войнах, потоках крови [людей], павших от меча в битвах, о завоевании стран, опустошении областей, разру­шении городов, захвате сел, гибели множества людей из-за прояв­ленной храбрости при отмщении [за предков].

13. И вот до меня дошло повеление великого царя Трдата[6] — приступить к последовательному изложению истории, рассказав сначала об отчих[7] героических делах храброго Хосрова[8], его под­вигах на поле брани, о переменах, происшедших в державе, об ударах, направленных во [все] стороны, о смятении народов, о смерти храброго Хосрова, а также о том, откуда, почему и как [это произошло] и какие события имели место и о равноотчей храбрости Трдата, и о том, какие дела произошли в годы и дни его правления, и о возлюбленных мученицах Божьих, о том, как и зачем они пришли; они взошли как светочи, дабы изгнать мрак тьмы из страны нашей Айастан[9], они заложили себя за истину Божью, и Бог, смилостившись, посетил страну Армянскую и явил чудеса через некоего мужа, который с небывалым терпением, в ковах страдания подвергся многоразличным испытаниям и в го­роде Арташате[10] в поединке с двойным насилием[11] одержал победу и стяжал имя мученика. Он оказался на грани смерти, но по воле Божьей был вызволен и стал пастырем страны Армянской. Он пе­реступил врата смерти [ср. Пс. 106.18], но по воле Божьей возвра­тился, став глашатаем учения Христа после чудодейственной че­ловеколюбивой кары Божьей. А благочестивый Трдат, благодаря неожиданно обретенной жизни[12], стал странноприимцем, желан­ным для всех, милостью Божьей сделавшись сыном, возродив­шим страну отцов[13], и приблизился к вечной жизни.

14. И ныне, в этой написанной нами книге, мы по порядку из­ложили все это, осведомившись не по каким-то прежним слухам, но [благодаря тому, что] сами воочию узрели их и были свидете­лями их духовных деяний и светлого, исполненного дара учения, [26] [проповеданного] согласно евангельским повелениям, и [поведа­ли о том], как светлое учение милостью Божьей стало цениться превыше всего. И царь подчинил всех установленному Богом игу, тем более, что причиной был не он, а воля всемогущего Христа, а также [рассказали] о том, как, завладев капищами, [они] разрушили их, сравняв с землей, и утвердили основы церк­ви, как сделав пастырем страны [Григора], насладились его поу­чением, и как Трдат вновь отправился в Греческую страну в го­ды, когда в Греческой и Римской странах царем был боголюби­вый Константин[14] , и как они дали обет оставаться непоколебимы­ми в богопочитании, и он вернулся со множеством даров и с ве­ликими почестями, и как множество местностей Трдат подарил [для поклонения] Богу.

Обо всем этом мы расскажем одно за другим, по порядку. Так­же [ознакомим] с Учением святого, который сподобился возведе­ния на великий епископский престол, удостоился имени патриар­ха и стал великим ратоборцем добродетели, [упомянем] о том, от­куда он и из каких [краев], кто он или из какого рода, что сподо­бился по богоданной милости свершения всего этого.

15. Итак, сяду на коня разума и, выйдя на ристалище муд­рости, направлюсь к цели замысла, напрягу силу десницы, при­дам крепость пальцам писцовым, языком взволную мысль, дабы уста мои могли произносить мудрые слова. Обрету устойчивость, дабы, плавно вращая колесо моих повествований, я мог бы уве­ренно плыть по волнам моря хронологии. Свое повествование я дам грядущим поколениям этого народа, которые восхвалят Гос­пода и которые придут после этого времени. И когда они обра­тятся к своим отечественным книгам, те возвестят им, и когда спросят о том, что было установлено, будет сказано им (ср. II За­кон. 32.7).

16. Прочитав[15] [наше повествование] о проповеди слова жизни дарованного Богом Евангелия нашему народу Торгомову[16], нашей стране Армении, они узнают о том, как и каким образом они при­няли [веру Христову] и через какого мужа, или о том, кто он и от­куда, вобравший в себя сей новоданный апостольский дар и явив­шийся с божественной милостью, [узнают] о его светоносном [27] учении — проповеди, равноангельском добродетельном житии и образе жизни, о благородном терпении исполненного дара вели­кого [мужественного] мученика, ставшего исповедником Христа и свидетелем истины; и как после этого его молитвами были да­рованы Богом благоденствие и исцеление; и о том, как его бого­любием и данной ему Христом силой были повержены и разбиты пустые идолы суеты, и богопочитание распространилось по всей нашей земле Армянской. И как в стране нашей Армении были воздвигнуты церкви и уничтожено суетное идолопоклонство, глупое почитание кумиров из камня и дерева, всуе принятых на­шими предками, заблудши поклонявшихся бесчувственным и мертвым идолам, опьяненных этим до умопомрачения, устрашен­ных обилием грехов, погрязших в идолопоклонстве и шедших по жиже разлившихся, как море, грехов зла. [Св. Григор] по воле Христа произнес проповедь, наставляющую истине всех людей нашей страны Армении, [призывая их] не связывать себя с пятою греха в этом мире, который подобен морю, а идти туда, где он уготовил приют вечной жизни для них, стремящихся достичь ог­ражденной от ветров безопасной пристани, сооруженной Богом-Отцом.

17. А я, пересекая, скользя, бороздя глубоководные, безбреж­ные, вечно волнующиеся, бездонные, наводящие ужас, беспокой­ные, гонимые вихрем нагромождения бушующих волн, стремил­ся [в этом море] к островам городов и дальним странам, в кото­рых нашел, нагрузился тяжелыми, благородными и ценными то­варами для украшения и пользы, и достиг тихой пристани вашего блага. Поспешим же открыть торговлю наших купеческих лавок, начнем продавать внимающим плоды наших трудов, получая [от них] внимание и отдавая [им] сию историю. Особенно же следуя твоему повелению, о благороднейший из мужей Трдат, царь Ве­ликой Армении, поставим прибыль от нашей продажи на службу благоденствия страны и к твоим сокровищам прибавим то, что мы приобрели в нашем путешествии по морю [книг]. [28]